Теофрагнус Шпиль Фон Принцип (855 - 951 гг. ЧЭ)
"Мы единая и всесильная десница, несущая весть о пришествии нашего повелителя."
- Теофрагнус Шпиль, баши IX легиона Железные кулаки
Теофрагнус Шпиль – легендарный правитель и воин, мученик Сагунта, был одним из сыновей Нетленного Повелителя. Один из четырнадцати эпиллиархов Старой Империи Эдригара. Повелитель легиона Железных Кулаков, он был неоспоримым союзником и одним из важных полководцев Великих Крестовых Походов Эдригара. Сооснователь воинских дисциплин империи и Шпилевских схол искусства. Принял героическую смерть защищая Сагунт и отступающих сил лояльных легионов. Он стал первой и страшнейшей жертвой Ереси Горумара. По сей день в честь него, на юге Центерума не утихают битвы в железных долинах – Персты Теофрагнуса, известных также как одиннадцать бастионов, оберегающих земли империи от внешних угроз из пустошей Аль-Ка-Ира.
Происхождение
В мрачных и суровых землях Валинхолла, где холодные ветры пронизывают до костей, а тени прошлого сгущаются над каждым углом, родился Теофрагнус Шпиль — сын падшего торговца гильдии. Его детство оказалось закалённым жестокостью и нищетой, как выкованное в огне железо. Уже в юном возрасте, до двенадцати лет, он был самым крепким ребёнком на несколько селений вокруг — словно сама земля даровала ему силу.
Но судьба не жаловала его теплом. Когда войско тифлингов безжалостно сожгло его родную деревню дотла, Теофрагнус попал в цепкие лапы рабства. Годы рабства пронеслись как бесконечный ад, где каждый день — это борьба за выживание, а каждый вздох — плата за новую пытку. Он помогал воздвигать лагеря, добывать ресурсы, и его тело, спаянное с болью и холодом, становилось всё более несломленным.
Однако в глубинах мрака он встретил и странный свет — одного из офицеров тифлингского полка, Самала Гамору. Тот, тифлинг с глазами, в которых горело нечто большее, чем просто власть, обратил на мальчика свой взор. Тайно он обучал Теофрагнуса боевому искусству, вкладывал в него не только умение владеть оружием, но и мудрость выживания. Гамора видел в юноше не просто раба, а закалённого бойца, возможно, героя ещё не написанных хроник.
В промежутках между кровавыми походами Самал обучал Фрагнуса пиром и письму, приучал к искусству и поэзии — странный, почти невозможный дар в мире, где кровь и грязь — единственные постоянные спутники. Это воспитание сформировало в нём душу, не чёрствую и не сломленную, а готовую к великой судьбе.
Но судьба не жаловала его теплом. Когда войско тифлингов безжалостно сожгло его родную деревню дотла, Теофрагнус попал в цепкие лапы рабства. Годы рабства пронеслись как бесконечный ад, где каждый день — это борьба за выживание, а каждый вздох — плата за новую пытку. Он помогал воздвигать лагеря, добывать ресурсы, и его тело, спаянное с болью и холодом, становилось всё более несломленным.
Однако в глубинах мрака он встретил и странный свет — одного из офицеров тифлингского полка, Самала Гамору. Тот, тифлинг с глазами, в которых горело нечто большее, чем просто власть, обратил на мальчика свой взор. Тайно он обучал Теофрагнуса боевому искусству, вкладывал в него не только умение владеть оружием, но и мудрость выживания. Гамора видел в юноше не просто раба, а закалённого бойца, возможно, героя ещё не написанных хроник.
В промежутках между кровавыми походами Самал обучал Фрагнуса пиром и письму, приучал к искусству и поэзии — странный, почти невозможный дар в мире, где кровь и грязь — единственные постоянные спутники. Это воспитание сформировало в нём душу, не чёрствую и не сломленную, а готовую к великой судьбе.
Начало пути
Когда над миром нависло страшное время — Бедствие Бал-Ду-Рога — Теофрагнус впервые окунулся в вихрь битв. Под знаменами Пелайоса, Молеха и Мохарии, в тени наставника Самала Гаморы, он прошёл сквозь огонь и кровь, как тень в ночи. В 872 году он вырвался из оков рабства, став полноправным воином, что сражался бок о бок с тифлингами — народом, к которому он уже проникся настоящей, жестокой симпатией.
Высокий, крепкий и непоколебимый, Теофрагнус стал своим среди рогатых воинов, чуждых, но теперь — братьев по оружию. Вместе они резали путь через войска Малых Домов Руфанорских Ветвей и Фласхагеля, истребляли племена драконорожденных и орков без пощады, гнавшись за каждым, кто посмел встать на их пути.
Он видел зверства, сотворённые религиозными фанатиками — горнило нечестивой жестокости, где невинные сгорали дотла. Его клинок и дух восставали против этих идей, против бессмысленного уничтожения. В 879-м, под сенью ужаса и боли, он собрал свой собственный отряд — Грозные Десницы — из тех, кого выбрал на полях сражений. Это были люди, чьи души и тела закалились вместе с ним, достойные делить с ним холод и пламя войны.
Двенадцать лет бок о бок с Самалом Гаморой, прошедшие в крови и битвах, выковали из Теофрагнуса не просто солдата — он стал живой легендой, полубогом среди смертных, чьё имя навсегда вписано в хроники тёмных веков.
Высокий, крепкий и непоколебимый, Теофрагнус стал своим среди рогатых воинов, чуждых, но теперь — братьев по оружию. Вместе они резали путь через войска Малых Домов Руфанорских Ветвей и Фласхагеля, истребляли племена драконорожденных и орков без пощады, гнавшись за каждым, кто посмел встать на их пути.
Он видел зверства, сотворённые религиозными фанатиками — горнило нечестивой жестокости, где невинные сгорали дотла. Его клинок и дух восставали против этих идей, против бессмысленного уничтожения. В 879-м, под сенью ужаса и боли, он собрал свой собственный отряд — Грозные Десницы — из тех, кого выбрал на полях сражений. Это были люди, чьи души и тела закалились вместе с ним, достойные делить с ним холод и пламя войны.
Двенадцать лет бок о бок с Самалом Гаморой, прошедшие в крови и битвах, выковали из Теофрагнуса не просто солдата — он стал живой легендой, полубогом среди смертных, чьё имя навсегда вписано в хроники тёмных веков.
Войны Монархий, месть за наставника и становление непобедимого отряда, встреча с Заллиманом
К началу ужасных и безжалостных войн между тифлингами и Малыми Домами, в 880-м году, Теофрагнус стал свидетелем самого горького предательства — казни своего наставника Самала Гаморы. Обвинённый в мнимых преступлениях против законов Молеха, Мохарии и Пелайоса, Самал был предан несправедливому суду, устроенному теми, кто боялся его силы и влияния. Суд превратился в фарс, а приговор — в акт политической расправы.
Теофрагнус, охваченный гневом и горечью, бежал из тифлингских городов, уведя с собой отряд Грозных Десниц — тех, кто остался верен памяти наставника. В глубине души он слабо верил в тифлингов и понимал, что никогда по-настоящему не был им нужен. После смерти предателей, что бросили своих вождей и перешли на сторону Малым Домам, он догадывался: правители тифлингов, пронизанные страхом и подозрением, остерегались не только его силы, но и его происхождения — кровавого смешения людской и божественной крови. Эта тень заставляла их плести заговоры, стараясь держать Теофрагнуса на коротком поводке.
Несмотря на своё недоверие, после ряда кровавых побед Молеха даровал Теофрагнусу таинственный дар — магический, но проклятый клинок, известный как Глас Реквизитора. Никто не поведал ему истинной природы этого оружия. Этот меч, холодный и безжалостный, таил в себе темную силу, которая постепенно проникала в разум Теофрагнуса, заставляя его совершать ужасные и жестокие поступки. Через клинок тифлинги пытались держать его под контролем, повелевая им, словно марионеткой, что вызывало в душе Теофрагнуса постоянную борьбу между свободой и тьмой.
Теофрагнус, охваченный гневом и горечью, бежал из тифлингских городов, уведя с собой отряд Грозных Десниц — тех, кто остался верен памяти наставника. В глубине души он слабо верил в тифлингов и понимал, что никогда по-настоящему не был им нужен. После смерти предателей, что бросили своих вождей и перешли на сторону Малым Домам, он догадывался: правители тифлингов, пронизанные страхом и подозрением, остерегались не только его силы, но и его происхождения — кровавого смешения людской и божественной крови. Эта тень заставляла их плести заговоры, стараясь держать Теофрагнуса на коротком поводке.
Несмотря на своё недоверие, после ряда кровавых побед Молеха даровал Теофрагнусу таинственный дар — магический, но проклятый клинок, известный как Глас Реквизитора. Никто не поведал ему истинной природы этого оружия. Этот меч, холодный и безжалостный, таил в себе темную силу, которая постепенно проникала в разум Теофрагнуса, заставляя его совершать ужасные и жестокие поступки. Через клинок тифлинги пытались держать его под контролем, повелевая им, словно марионеткой, что вызывало в душе Теофрагнуса постоянную борьбу между свободой и тьмой.
Напряжённые отношения с тифлингскими властителями
Отношения между Теофрагнусом и тифлингскими правителями были натянуты до предела. Теофрагнус видел в них не союзников, а лишь кукловодов, страшившихся его величия и не позволявших ему обрести настоящий статус. Он чувствовал, как те, кто должен был ценить Грозных Десниц, лишь используют их как инструмент, готовы пожертвовать ими ради своих интриг и политических игр. Среди полководцев тифлингов затаилась зависть и ненависть — каждый из них видел в Теофрагнусе угрозу собственному влиянию.
Встреча с Заллиманом и предательство
В 885-м году, в проклятом и истерзанном войной Бегенлоффе, судьба свела Теофрагнуса с Заллиманом — полководцем Малых Домов Фласхагеля, чья слава равнялась его собственной. Однако битва обернулась тяжёлым поражением. Грозные Десницы, окружённые рыцарями Рассвета, были разбиты, а сам Теофрагнус осознал горькую правду — тифлинги, его «союзники», оставили его один на один с гибелью. Их подлость стала очевидной: они не только отвергли его в трудный час, но и пытались подчинить его волю через Глас Реквизитора. Через этот же клинок Теофрагнус стал догадываться о своей родственной связи с Заллиманом.
После битвы Заллиман предложил Теофрагнусу присоединиться к движению против тифлингской монархии — единственному пути, где можно было надеяться на свободу. На переговорах Теофрагнус выслушал холодные слова Заллимана и, осознав своё предательство, встал на сторону нового союза.
После битвы Заллиман предложил Теофрагнусу присоединиться к движению против тифлингской монархии — единственному пути, где можно было надеяться на свободу. На переговорах Теофрагнус выслушал холодные слова Заллимана и, осознав своё предательство, встал на сторону нового союза.
Новый союз и возрождение Грозных Десниц
До 886-го года Теофрагнус помогал движению Заллимана крепнуть и расширяться. Вместе с ним он не просто находил новых полководцев — они вместе обучали их, привнося в тактику военных сражений свои бесценные знания и опыт. Среди тех, кто прошёл через их школу, были Деймос Гримм, лидер Отряда Когтя, и Варус Эймрейс, предводитель Красных Ежей. За этот короткий, но кровавый год между Теофрагнусом и Заллиманом возникло прочное братство, а Грозные Десницы стали грозным штурмовым отрядом нового движения, вооружённым не только мечами, но и болью предательства, жаждой мести и надеждой на возрождение.
Битвы за Пелайос, битвы при Мохарии
В 886-м году разгорелось первое крупное сражение Войн Монархии — битва за Пелайос. Здесь штурмовой отряд Теофрагнуса прорвался сквозь ряды врага, роняя их словно буря мятежных ветров. Несмотря на мощь и ярость штурма, сил Заллимана и его союзников всё же не хватило, чтобы сломить оборону города и взять его штурмом. Но даже в этом горьком поражении тифлинги из Пелайоса понесли такие страшные потери, что их дух начал трещать по швам, а вера в непобедимость — рушиться. Именно это стало первым трещащим звеном в цепи разложения тифлингской мощи.
Войско Заллимана начало формировать Руфанорское течение — объединение Руфанорских Ветвей и сил Фласхагеля, где отряд Грозных Десниц играл ключевую роль. С 887 по 889 год разразилась череда кровавых сражений при Мохарии, где Руфанорское течение с упорством пламени отбирало земли у Фласхагеля, захватывая крепости и бастионы, будто вырывая у судьбы власть над их суровостью жизни.
За эти годы Теофрагнус познакомился со многими героями войны — в их числе выделялся Рендал Ланселотт, обладатель поистине небывалого дара обращения с копьём. Его оружие стало орудием смерти для сотен врагов, а само мастерство — предметом восхищения и уважения. Вскоре после зарождения дружбы с Теофрагнусом, Рендал возглавил собственный отряд копья, прославившись не меньше самого Фрагнуса.
Войско Заллимана начало формировать Руфанорское течение — объединение Руфанорских Ветвей и сил Фласхагеля, где отряд Грозных Десниц играл ключевую роль. С 887 по 889 год разразилась череда кровавых сражений при Мохарии, где Руфанорское течение с упорством пламени отбирало земли у Фласхагеля, захватывая крепости и бастионы, будто вырывая у судьбы власть над их суровостью жизни.
За эти годы Теофрагнус познакомился со многими героями войны — в их числе выделялся Рендал Ланселотт, обладатель поистине небывалого дара обращения с копьём. Его оружие стало орудием смерти для сотен врагов, а само мастерство — предметом восхищения и уважения. Вскоре после зарождения дружбы с Теофрагнусом, Рендал возглавил собственный отряд копья, прославившись не меньше самого Фрагнуса.
Поле Черепов
В 889-м году наступил один из самых трагических и кровопролитных моментов Войн Монархии — сражение, что вошло в анналы как Поле Черепов, развернувшееся на проклятых Курганах Азумгада. Там Руфанорское течение потерпело сокрушительное поражение — погибла почти половина войск движения Заллимана. Тифлинги, обладая древними артефактами и жуткими инфернальными призывами, обрушили на врагов кошмарные силы, превращая поле боя в арену апокалипсиса.
В этом кровавом вихре Теофрагнус потерял множество верных соратников — храбрых и несгибаемых, как он сам. Не обошло горе и других полководцев — Деймоса и Варуса, что пережили вместе с ним ужасы битвы. Несмотря на невосполнимые потери, жертвы проклятых и невинных не прошли даром — сила Руфанорского течения была подорвана, их боевой дух разрушен. Последствия этой катастрофы отложили кровопролитные действия на долгое время.
Но даже в глубине отчаяния Теофрагнус не предал идеалы Заллимана и продолжал держать в себе искру единства, пытаясь сплотить ветшающее движение, которое казалось вот-вот развалится под тяжестью поражений и предательств.
В этом кровавом вихре Теофрагнус потерял множество верных соратников — храбрых и несгибаемых, как он сам. Не обошло горе и других полководцев — Деймоса и Варуса, что пережили вместе с ним ужасы битвы. Несмотря на невосполнимые потери, жертвы проклятых и невинных не прошли даром — сила Руфанорского течения была подорвана, их боевой дух разрушен. Последствия этой катастрофы отложили кровопролитные действия на долгое время.
Но даже в глубине отчаяния Теофрагнус не предал идеалы Заллимана и продолжал держать в себе искру единства, пытаясь сплотить ветшающее движение, которое казалось вот-вот развалится под тяжестью поражений и предательств.
Реабилитация после разгрома, теневая деятельность
После сокрушительного разгрома войск Заллимана в 889-м году по всему движению начала прокрадываться тень сомнений. Множество воинов и полководцев стали задаваться вопросом — а есть ли смысл в этой затяжной и кровавой войне против тифлингов? Возвращение в союзные города Великих Домов стало для Заллимана и Теофрагнуса необходимостью: их задача — реабилитировать обесчещенное движение, отстроить заново разбитую армию и вернуть утраченное имя.
Но путь этот был усеян шипами интриг и подлостей. Множество лет ушло на то, чтобы собрать воедино разрозненные остатки войска и сплотить деморализованных бойцов. При этом их деятельность постоянно пресекалась диверсиями и провокациями Монархии тифлингов, а также предательствами среди собственных рядов. Тени врагов прятались везде — и среди полководцев, и в коридорах власти.
До 896-го года Теофрагнус и его отряд продолжали исполнять тёмные поручения Заллимана — грязную, непрестижную работу, которую ни один честный воин не осмелился бы взять на себя. Скрытые убийства аристократов, игра на банкетах, искусственное подогревание интриг — всё это было частью тонкой паутины, плетённой для укрепления позиций Руфанорского течения. В моменты между боями и стратегическими советами, секретные отряды Заллимановского течения, во главе которых встал Теофрагнус, отряд, чье имя знали лишь немногие.
В 894-м году Заллиман предпринял решительные меры против Культа Клыка и его кровавого идола — Сумеречного Клыка, чтобы прекратить цепь жестоких расправ и хаоса, терзающих улицы городов Фласхагеля. Теофрагнус и другие полководцы безуспешно пытались поймать Сумеречного Клыка, ввергнутого в безумие собственной кровавой мести и устраиваемой им резни. Между тем, происходили не раз ожесточённые стычки с дампирскими отродьями — существами, внушавшими страх даже самому Фрагнусу, но вместе с тем вызывавшими уважение за смертоносные навыки боя.
Но путь этот был усеян шипами интриг и подлостей. Множество лет ушло на то, чтобы собрать воедино разрозненные остатки войска и сплотить деморализованных бойцов. При этом их деятельность постоянно пресекалась диверсиями и провокациями Монархии тифлингов, а также предательствами среди собственных рядов. Тени врагов прятались везде — и среди полководцев, и в коридорах власти.
До 896-го года Теофрагнус и его отряд продолжали исполнять тёмные поручения Заллимана — грязную, непрестижную работу, которую ни один честный воин не осмелился бы взять на себя. Скрытые убийства аристократов, игра на банкетах, искусственное подогревание интриг — всё это было частью тонкой паутины, плетённой для укрепления позиций Руфанорского течения. В моменты между боями и стратегическими советами, секретные отряды Заллимановского течения, во главе которых встал Теофрагнус, отряд, чье имя знали лишь немногие.
В 894-м году Заллиман предпринял решительные меры против Культа Клыка и его кровавого идола — Сумеречного Клыка, чтобы прекратить цепь жестоких расправ и хаоса, терзающих улицы городов Фласхагеля. Теофрагнус и другие полководцы безуспешно пытались поймать Сумеречного Клыка, ввергнутого в безумие собственной кровавой мести и устраиваемой им резни. Между тем, происходили не раз ожесточённые стычки с дампирскими отродьями — существами, внушавшими страх даже самому Фрагнусу, но вместе с тем вызывавшими уважение за смертоносные навыки боя.
Союз с Сумеречным Клыком
В 896-м году случилось то, что казалось невозможным — вопреки запретам и недоверию Заллимана, Теофрагнус и его старый союзник Деймос решились на отчаянный шаг. Они вступили в союз с Сумеречным Клыком и его дампирскими отродьями, предложив им место в Руфанорском течении. Это решение вызвало в движении немалые споры и внутренние конфликты, но Теофрагнус был твёрд.
Он пообещал Альгорну Зелиштайгеру — лидеру Сумеречного Клыка — часть городов и фактическую власть после свержения тифлингов и урегулирования отношений с Малыми Домами Фласхагеля. В этом союзе Фрагнус видел не только военную силу, но и шанс разорвать цепи старых предрассудков и дать движению новую кровь — кровавую, смертоносную и непобедимую.
Легенда о Магни Инфернус и укрощение железом
До того, как Империя поднялась над пеплом мира. До того, как Церковь Высшего Порядка и Красный Престол выковали закон, а города обросли башнями и гордыней — было лишь невежество и хаос. Долгая Ночь.
Мир трепетал под сапогом Малых Домов Фласхагеля, изломанных в своих венах разложения. Это были Войны Монархии — эпоха, где королевства пожирали друг друга в голоде за власть, а самые сильные становились чем-то большим, чем просто людьми.
Среди этих чудовищ была Тифлингская Деспотия — проклятие Руфанорских Ветвей, извергшееся из огненных степей. Их воины шли в бой с лицами козлов и глазами искрящихся углей, их кровь кипела в жилах, а души были давно проданы за обугленное бессмертие.
Им не было числа.
И только один стал молотом, что дал миру отзвук надежды. Его звали — Теофрагнус Шпиль.
О нём говорили — он был сыном Эдригара Нетленного, того самого, что умер, но не разложился, и жил в вечной бронзе за горизонтом смертного разума. Теофрагнус не знал боли, как другие: кости его были выкованы в буре, мускулы натянуты как канаты войны, а голос напоминал раскат молота по железу.
Он был один из первых сверхлюдей, выкормленных не женщиной, но огнём и войной. Его облик внушал ужас — лицо, будто высеченное из горы, шрамы, как письмена древних катастроф, и глаза, в которых угасали молитвы слабых.
Теофрагнус спустился в Траинград — древний город дварфов, выдолбленный в сердце Драконьих Пределов, где металл шептал на языке стихий, где некогда жили демоны древнего мира. Там, у самого основания, были Адские Кузницы.
Легенда гласила: внутри самой глубокой плавильни спал Живой Огонь — существо без имени, древнее драконов, старше даже самих дварфов. Пламя, что не подчинялось законам — только собственной жажде.
Семь десятков кузнецов пали, пытаясь покорить его. Их тела остались навечно тлеть в рассвете углей.
Теофрагнус вошёл в огонь — один.
Он не ковал сталь.
Он бил молотом по собственным ладоням, удерживая живое пламя, заставляя его врываться в металл, подчиняться. Он кормил клинок своей кровью, каждый удар резонировал с кузницей.
Теофрагнус поглотил огонь.
И он заковал его в стали, прочитанной рунами дварфов — рунами власти, боли и заключения.
Так родился Магни Инфернус — Могучий клинок самой преисподней, теперь служившей порядку.
Двуручный меч, по клинку которого струился живой жар, а по гарде ползали руны, как угольные змеи.
Участие в объединительной войне Заллимана, встреча с Эдригаром
После того как движение Заллимана обрело новую силу и выстояло в тяжких испытаниях, началось наступление — беспощадное и безжалостное — к Руфанорским Ветвям, а также в земли Пелайоса, Молеха, Мохарии, Майрона и Блэкмора. Период с 897-го по 901-й год стал временем кровавого объединения земель под железным сапогом военной диктатуры Заллимана.
Однако жажда победы, охватившая Заллимана, стала его проклятием. Его командование утратило осторожность и холодный расчет, ведомое жаждой скорейшего завершения войны. Теофрагнус, как и многие другие полководцы, открыто критиковал такие безрассудные решения. Он не желал повторения ужаса Поля Черепов, где жертвы считались по тысячам, а стены крепостей окрашивались кровью его братьев по оружию. Его гнев был тихим, но смертельно ядовитым — он знал цену каждому павшему, каждому потерянному.
И в разгар этого жестокого времени Теофрагнус встретился с тем, кого считал давно утраченным — своим отцом, Эдригаром. Познание своего полубожественного происхождения стало для него немым откровением, моментом, когда всё в мире словно обрело новый смысл. Он ощущал покой — холодный, но твердый — словно в его жилах текла не только кровь смертных, но и нечто более древнее, вечное. Впереди стояла великая цель — не просто закончить войну, но возвести на руинах разоренного мира империю, в которой воплотятся идеалы и мечты его братьев и отца. Эта цель стала для него путеводной звездой в мраке раздирающих душу сражений.
Однако жажда победы, охватившая Заллимана, стала его проклятием. Его командование утратило осторожность и холодный расчет, ведомое жаждой скорейшего завершения войны. Теофрагнус, как и многие другие полководцы, открыто критиковал такие безрассудные решения. Он не желал повторения ужаса Поля Черепов, где жертвы считались по тысячам, а стены крепостей окрашивались кровью его братьев по оружию. Его гнев был тихим, но смертельно ядовитым — он знал цену каждому павшему, каждому потерянному.
И в разгар этого жестокого времени Теофрагнус встретился с тем, кого считал давно утраченным — своим отцом, Эдригаром. Познание своего полубожественного происхождения стало для него немым откровением, моментом, когда всё в мире словно обрело новый смысл. Он ощущал покой — холодный, но твердый — словно в его жилах текла не только кровь смертных, но и нечто более древнее, вечное. Впереди стояла великая цель — не просто закончить войну, но возвести на руинах разоренного мира империю, в которой воплотятся идеалы и мечты его братьев и отца. Эта цель стала для него путеводной звездой в мраке раздирающих душу сражений.
Роман с семьей Ланселотта
Теофрагнус укреплял связи не только на поле боя, но и в личной жизни. Его дружба с семьей Рендала Ланселотта стала одной из тех редких нитей света, что освещали тьму войны. На одном из ночных советов Фрагнус спросил друга о планах на будущее — Рендал признался, что мечтает покинуть поле битвы и уйти с семьёй в уединённое место, чтобы попытаться построить спокойную жизнь.
Фрагнус уважал выбор друга и пообещал, что не станет сдерживать его. Но знал он и о тайной боли Рендала — невозможности завести детей. В сердце Фрагнуса зародилось чувство, которое он долго прятал — нежность и забота о девушке Рендала, Фаэн, мигрирующей эльфийке из древнего Высокого Леса.
Их короткий, но страстный роман стал началом новой жизни — вскоре у них родилась дочь, полуэльфийка Кейтлен Ланселотт. Рендал так и не увидел своё дитя — в 902-м году он погиб в Сожжении Молеха, сражаясь за то, что считал правым. Фрагнус и Фаэн вместе растили девочку, храня память о Рендале и его мечтах.
В честь друга Теофрагнус оставил семье Ланселотта доспехи, кинжалы, копье — символы славы и чести, а также дневник Рендала. В этом дневнике были зарисовки, записи и поэмы — все то, чему Фрагнус научил Рендала в те далёкие годы, когда сам постигал искусство у своего наставника Самала Гаморы.
Фрагнус уважал выбор друга и пообещал, что не станет сдерживать его. Но знал он и о тайной боли Рендала — невозможности завести детей. В сердце Фрагнуса зародилось чувство, которое он долго прятал — нежность и забота о девушке Рендала, Фаэн, мигрирующей эльфийке из древнего Высокого Леса.
Их короткий, но страстный роман стал началом новой жизни — вскоре у них родилась дочь, полуэльфийка Кейтлен Ланселотт. Рендал так и не увидел своё дитя — в 902-м году он погиб в Сожжении Молеха, сражаясь за то, что считал правым. Фрагнус и Фаэн вместе растили девочку, храня память о Рендале и его мечтах.
В честь друга Теофрагнус оставил семье Ланселотта доспехи, кинжалы, копье — символы славы и чести, а также дневник Рендала. В этом дневнике были зарисовки, записи и поэмы — все то, чему Фрагнус научил Рендала в те далёкие годы, когда сам постигал искусство у своего наставника Самала Гаморы.
Конец Монархии, путешествие в чужие земли, основание империи
В период с 902-го по 904-й год завершилась долгая и кровавая грызня за клочки земли, которую Теофрагнус уже был готов отпустить. Он стал героем и победителем Конца Монархии — именно его имя звучало на завоеванных бастионах врага, именно его отряд Грозных Десниц первым врывался в укреплённые города, одерживая победы там, где рушились старые порядки. Слава его и братьев шла впереди, распространяясь за сотни миль по чуждым землям Каладана.
В душе Теофрагнуса зрела мысль — должны ли они эту победу Эдригару? Ответ дался быстро и однозначно: да, должны. Теперь они направлялись вслед за своим отцом — в дальние западные земли, чтобы увидеть иные миры, исполнить его великую мечту и начать новую эпоху.
Идти вперед плечом к плечу с братьями и отцом было честью и долгом. Теофрагнус не стал противиться решению Альгорна, и дампирские отродья получили города на севере — Мохарию, Майрон и Блэкмор, последний из которых был восстановлен после давнего разорения. Последнего из тифлингов-волшебников передали на попечение древнему Ордену магов Каэр Дорэна, о котором ходили лишь легенды и мифы.
Достигнув южных земель у залива Зарн в округе Залема, Теофрагнус встретился с ещё одним братом — Горумаром, командиром отряда Волка. Единожды Фрагнус видел их в бою и навсегда запомнил их мужество и свирепую мощь. Теперь Горумар приветствовал его как равного, желая делить с ним славу и битвы. Для Горумара Теофрагнус стал одним из самых достойных полководцев Востока и Войн Монархии. Вместе с ним в отряд волков влились Деймос и Варус, перешедшие под знамёна Горумара.
В душе Теофрагнуса зрела мысль — должны ли они эту победу Эдригару? Ответ дался быстро и однозначно: да, должны. Теперь они направлялись вслед за своим отцом — в дальние западные земли, чтобы увидеть иные миры, исполнить его великую мечту и начать новую эпоху.
Идти вперед плечом к плечу с братьями и отцом было честью и долгом. Теофрагнус не стал противиться решению Альгорна, и дампирские отродья получили города на севере — Мохарию, Майрон и Блэкмор, последний из которых был восстановлен после давнего разорения. Последнего из тифлингов-волшебников передали на попечение древнему Ордену магов Каэр Дорэна, о котором ходили лишь легенды и мифы.
Достигнув южных земель у залива Зарн в округе Залема, Теофрагнус встретился с ещё одним братом — Горумаром, командиром отряда Волка. Единожды Фрагнус видел их в бою и навсегда запомнил их мужество и свирепую мощь. Теперь Горумар приветствовал его как равного, желая делить с ним славу и битвы. Для Горумара Теофрагнус стал одним из самых достойных полководцев Востока и Войн Монархии. Вместе с ним в отряд волков влились Деймос и Варус, перешедшие под знамёна Горумара.
Гражданская война, падение Ундалы, основание империи
Дальнейший путь лежал через моря Росса в далёкий Юргбург, где Теофрагнус встретился с Моросом Цимгером — учёным и мудрецом, которого он уважал, несмотря на отсутствие взаимной лести. Путь в Изриаль оказался тернистым, полным боёв с войсками Ундалы, что не раз пытались остановить Эдригара и его сыновей.
Разбивая врагов один за другим, Теофрагнус и братья вошли в крупный город, где стали распространять идеалы Эдригара среди военных структур. Там он встретил ещё одного брата — Фогарта, который, хоть и с сомнениями, поддержал идею отца о создании единой империи.
Вскоре силы Эдригара разделились: Мидас Тиндал и Кайтейн стали центрами власти. Теофрагнус, Горумар и Эдригар отправились в Кайтейн, где встретили ещё одного брата — Саймара. Деймос, Фогарт, Альгорн и Морос держали под контролем Изриаль, а Заллиман с Варусом взяли Мидас Тиндал.
Теофрагнус навсегда запомнил эти дни — дни величия и триумфа, когда был положен фундамент власти его семьи. Аудиенция у Саймара стала для него одним из самых тёплых воспоминаний — тот словно сразу узнал братьев, несмотря на долгую разлуку. Потрясающая гениальность Саймара в построении обороны будущей столицы вызывала восхищение у Теофрагнуса.
После гражданской войны, в ходе которой Эдригар утопил Ундалу в крови, а противники были изгнаны из Каладана, начались набеги орков и драконорожденных племён. Именно в эти моменты сыновья Эдригара проявили себя как великие защитники, включая и самого Теофрагнуса.
Имя его и имена братьев стали звучать на улицах новых городов империи. Вместе с Горумаром, Варусом, Деймосом и Моросом, Теофрагнус начал контрнаступление — сокрушая отступающие орочьи и драконорожденные орды, укрепляя корни новой великой державы.
Разбивая врагов один за другим, Теофрагнус и братья вошли в крупный город, где стали распространять идеалы Эдригара среди военных структур. Там он встретил ещё одного брата — Фогарта, который, хоть и с сомнениями, поддержал идею отца о создании единой империи.
Вскоре силы Эдригара разделились: Мидас Тиндал и Кайтейн стали центрами власти. Теофрагнус, Горумар и Эдригар отправились в Кайтейн, где встретили ещё одного брата — Саймара. Деймос, Фогарт, Альгорн и Морос держали под контролем Изриаль, а Заллиман с Варусом взяли Мидас Тиндал.
Теофрагнус навсегда запомнил эти дни — дни величия и триумфа, когда был положен фундамент власти его семьи. Аудиенция у Саймара стала для него одним из самых тёплых воспоминаний — тот словно сразу узнал братьев, несмотря на долгую разлуку. Потрясающая гениальность Саймара в построении обороны будущей столицы вызывала восхищение у Теофрагнуса.
После гражданской войны, в ходе которой Эдригар утопил Ундалу в крови, а противники были изгнаны из Каладана, начались набеги орков и драконорожденных племён. Именно в эти моменты сыновья Эдригара проявили себя как великие защитники, включая и самого Теофрагнуса.
Имя его и имена братьев стали звучать на улицах новых городов империи. Вместе с Горумаром, Варусом, Деймосом и Моросом, Теофрагнус начал контрнаступление — сокрушая отступающие орочьи и драконорожденные орды, укрепляя корни новой великой державы.
Крестовые Походы, принятие управления над IX легионом Железных Кулаков
К 910-му году, как и все его братья, Теофрагнус прошёл церемонию посвящения, принял титул и дал присягу на верность Империи. Его отряды получили номер и имя — IX Легион «Железные Кулаки», выбранное им самим после советов с Саймаром, Заллиманом и Горумаром. Название отражало несломимую волю и боевой дух, которые Теофрагнус старался привить своим воинам.
Вскоре вместе с отцом и братьями — Эдригаром, Горумаром, Заллиманом, Деймосом, Варусом, Фогартом, Альгорном и Моросом — он отправился в Юргский Крестовый Поход. В самых ожесточённых сражениях с орками и драконорожденными на передовой стоял именно Теофрагнус. Он взял цепь крепостей на тракте Тара, где Заллиман ранее потерпел поражение. После этого успеха за Теофрагнусом закрепилась легенда: Железные Кулаки — это оружие Императора для тех боёв, куда остальные не смогли дойти, но куда император не послал своих воинов напрямую.
Именно благодаря этому легендарному легиону армия Империи удерживала прочные позиции, а сам Теофрагнус долгое время винил Заллимана за то, что тот не всегда доверял ему самые важные операции.
Вскоре вместе с отцом и братьями — Эдригаром, Горумаром, Заллиманом, Деймосом, Варусом, Фогартом, Альгорном и Моросом — он отправился в Юргский Крестовый Поход. В самых ожесточённых сражениях с орками и драконорожденными на передовой стоял именно Теофрагнус. Он взял цепь крепостей на тракте Тара, где Заллиман ранее потерпел поражение. После этого успеха за Теофрагнусом закрепилась легенда: Железные Кулаки — это оружие Императора для тех боёв, куда остальные не смогли дойти, но куда император не послал своих воинов напрямую.
Именно благодаря этому легендарному легиону армия Империи удерживала прочные позиции, а сам Теофрагнус долгое время винил Заллимана за то, что тот не всегда доверял ему самые важные операции.
Адофаэрский поход, династия Копья
К 922-му году, когда начался Адофаэрский Крестовый Поход, Железные Кулаки уже прочно держали границы Империи. После продвижения к Зеленым Горам предстоял новый поход — к Хребтам Акелы. В этот момент неожиданно в Ялмире на Теофрагнуса вышла Кейтлен — его дочь от Фаэн, полуэльфийки из древнего Высокого Леса.
Кейтлен искала отца долгие годы. Она прочла дневник Рендала Ланселотта, в котором нашла имя Теофрагнуса — героя Востока. Её мать заболела, и она решила отправиться в земли Империи, чтобы найти отца и либо вернуть на Восток, либо стать его ученицей, чтобы стать героем и воином.
Теофрагнус был поражён её стойкостью и решимостью. Он знал, что она — его дочь, и не хотел отпускать её. Воспоминания о друге, товарищах и предательстве нахлынули на него, но он дал согласие — он сделает из Кейтлен настоящего героя. Так началась новая глава героической династии Ланселотта.
Весь Адофаэрский поход Теофрагнус обучал Кейтлен мастерству владения копьём и мечом, тактикам боя, а также основам естественных наук.
Кейтлен искала отца долгие годы. Она прочла дневник Рендала Ланселотта, в котором нашла имя Теофрагнуса — героя Востока. Её мать заболела, и она решила отправиться в земли Империи, чтобы найти отца и либо вернуть на Восток, либо стать его ученицей, чтобы стать героем и воином.
Теофрагнус был поражён её стойкостью и решимостью. Он знал, что она — его дочь, и не хотел отпускать её. Воспоминания о друге, товарищах и предательстве нахлынули на него, но он дал согласие — он сделает из Кейтлен настоящего героя. Так началась новая глава героической династии Ланселотта.
Весь Адофаэрский поход Теофрагнус обучал Кейтлен мастерству владения копьём и мечом, тактикам боя, а также основам естественных наук.
Андаинский Крестовый Поход и испытания Кейтлен
К 926-му году, на начало Андаинского Крестового Похода, Кейтлен уже шла рядом с наставником в боях против дварфов и сопротивлявшихся Империи княжеств людей. Железные Кулаки завоевали земли у Зеленых Гор, где был основан город Фелькор, ставший новым оплотом империи. Здесь Теофрагнус продолжал обучение Кейтлен и держал её близко.
Кейтлен стремилась доказать свою преданность и мечтала стать полноправной Империанкой, пройти испытание перерождения — опасный ритуал, который, по словам Теофрагнуса, мог не вынести даже опытный воин. Он запретил ей идти на это, зная о низкой выживаемости таких, даже несмотря на её происхождение и боевые навыки.
Эти разногласия между учителем и ученицей чуть не разрушили их отношения. Но Кейтлен смогла преодолеть эгоистичные желания и осталась рядом с наставником, продолжая путь, который уже стал их общим.
Андаинский поход. Завоевание Дун Ангора
Шло девятое столетие четвертой эпохи. Война с дварфами длилась уже десятилетие — безжалостная, вязкая, как кровь, проливаемая на чёрной земле. Её называли бесконечной, венцом Долгой Ночи — тысячелетия невежества, порчи и забвения. То было время, когда мир разучился различать свет и тьму, и Империя была последним светочем надежды.
Но тогда пришли они. Легион Железных Кулаков. Их броня была крепка, и тверда, как кости павших богов. К 930-м годам они сомкнули ряды у подножия гигантских гор Андаина — бастиона древнего дварфийского рода Фалькруна. С ними шли Волки Войны, Кровавые Чемпионы, и Кованые Жнецы — легионы, чьё имя вызывало дрожь даже в самых глухих кузнях Дун Ангора.
Осада была многолетней симфонией стали и ярости. Атаки легионов напоминали приливы — каждое наступление накатывало с гулом великого моря, и так же разбивалось о скалы, чёрный камень и богом забытые стены крепостей: Дун Ангора, Бэйл Модана. Но дварфы не дрогнули. Они отвечали — с яростью, с проклятым упрямством, что не ведает страха. Пушки мургода и древние машины, будто сами рождённые из рёва подземного пламени, извергали смерть и огонь.
Когда в 933-м пали Врата Молота, а Деймос — эпиллиарх Кровавых Чемпионов — был тяжело ранен, на поле брани вступил он: Теофрагнус, Повелитель Легиона Железных Кулаков. Его прибытие было как удар молнии по иссохшей земле. Он не был просто командиром — он был якорем веры, символом самой воли империи.
Под знамёнами, выцветшими от крови и мороза, Теофрагнус встал рядом с Эдригаром — Императором. Рядом с ними — Горумар, величайший полководец в доспехах, чьё имя было проклятием на устах дварфов. Трое шли, ведомые не яростью — нет. Ими двигало покаяние. Искупление. Желание раздавить не только врага, но и саму память о тех, кто когда-то предал идеалы света.
В битвах под стенами Анви Велира, священного города дварфов, всё достигло апогея. Там, среди камней и меди, что хранили память предков, паладины-воители встретили небывалую ярость. Дварфы дрались не за победу — за проклятое наследие.
Горумар держал строй, его булава Сифал Модгуд сокрушала кости и разносила в щепки машины. Теофрагнус, владея клинком Магни Инфернус, рассекал могучие, твердые щиты и плавил древнюю сталь. Он был молотом праведного гнева, криком боли за утерянные века. А Эдригар — он вёл их всех. Его голос был громом. Его копьё — приговором. Его присутствие — печатью неизбежности.
Они двигались, как карнавал гибели — бастион за бастионом, и вот уже стены Анвил Мара, последнего святилища, пали. Кузница мира, место, где в древности создавались реликвии дварфов, оказалась под ногами империи.
На краю гор Акелы, у пропасти подземного царства, трое героев стояли среди святилищ. И пришёл их час.
Семеро — горделивые владыки Андаина, носители Камней Магнатана, вышли навстречу Императору. Каждый из них был живым воплощением грехов Долгой Ночи: гордыни, упрямства, жадности, знания без мудрости. Они были ничем перед ликом Эдригара — тенями гордыни, ожившими и изувеченными своей же жадностью. Их лица были покрыты ритуальными шрамами, но глаза — потухшие, наполненные страхом и запоздалым раскаянием. Они дрожали в своей золотой броне, куцых коронах и цепях былого величия. Их голоса были еле слышны, будто они сами стыдились быть живыми.
«Милостивый владыка… Мы отдаём тебе то, что удерживали века. Камни… Магнатана…» — один за другим они подносили их, как псы, бросающие ошмётки хозяину, чтобы избежать кнута.
Камни Магнатана — семь самоцветов власти, некогда дарованных самим Гоибниу, богом-кузнецом. Символы силы, разума, порядка. Но за тысячелетие эти дары были извращены, превращены в обереги власти, а не служения. Эти правители забыли своё предназначение, и их царство было поглощено тьмой.
Эдригар смотрел на них молча. В глазах его не было гнева — только холод и безмерная тяжесть. Он чувствовал не триумф, а усталость, как у кузнеца, что выковал тысячу клинков для тех, кто не заслужил ни одного. Его руки дрожали не от страха — от веса, что он нёс.
Он протянул руку, и камни легли в ладонь.
Но Эдригар не был судией. Он был кузнецом судеб.
«Я заберу ваше прошлое.
Я заберу вашу силу, вашу память и вашу мудрость.
Я не сотру их — я сохраню.
Не ради вас — ради тех, кто придёт после.
Я заберу вашу скорбь.
Пусть она станет гвоздём в древо новой эпохи.
Ваша мудрость наполнит этот молот.
Этот символ, этот МАР ГОРОЛАТ — он не ваш конец.
Он станет началом.
Началом союза, не построенного на страхе, но на правде.
Ваша ложь будет распята на его кованом древке.
Ваши ошибки — выкованы в его сердце.
И этот союз будет вечен.
Потому что он — выкован в огне вины.»
Кователь судеб
Они вошли в Анвил Мар, кузницу богов. Над ними — своды из черного металла, древнее любого письма. Под ними — магма, что вечно жгла сердце горы. Эдригар встал у наковальни, положил Камни Магнатана в углубления на мраморном пьедестале.
Каждый камень вспыхивал, один за другим, как падающие звёзды.
Он взял молот — заготовку, выкованную в сердце Андаинской кузни. Но без искупления она была мертва.
Тогда подошёл Теофрагнус. Его руки были голыми. Его кулаки — исписаны рунами долга. Он ударил ими по мехам, по кузнице, по алтарю, взывая к пламени. С каждым ударом пламя возрастало, поднималось, вилось как змей.
Мар Горолат рождался в муках.
Камни Магнатана входили в навершие один за другим.
И тогда — в сиянии пламени, в реве крови, в криках давно павших — Эдригар поднял молот.
Он был тяжёл. Настолько тяжёл, что воздух содрогнулся. Он светился, как полночное солнце, и в его отблеске правители Андаина опустились на колени. Когда он поднял его — дварфы пали ниц. Не как побеждённые, но как вернувшиеся дети. Они смотрели на Эдригара и видели в нём не врага, но самого Гоибниу, вернувшегося из мрака.
Вторжение Черного Легиона Аль-Ка-Ира, Совет при Маухуре
К началу нашествия Чёрного Легиона Аль-Ка-Ира Теофрагнус вернулся в столицу вместе с Кейтлен, продолжая усердно обучать её военному делу. Услышав о планах Заллимана, он хотел последовать за братом на восток, однако Эдригар начал масштабный освобождающий поход против Черного Легиона, и Теофрагнус вместе с другими двинулся на юг, заняв крепости Тара.
Когда Горумар и Саймар приблизились к Юргбургу, случилась трагедия: отряд Волков потерял одного из своих — Людвига Дейтериха, командира штурмового отряда, который предал их и присоединился к Чёрному Легиону. Людвиг напал на крепости Тара и разграбил их окрестности. Кейтлен, не желая оставаться в стороне, ворвалась в жестокое сражение между предавшими отрядами III-го Легиона и X Легионом Клинков Смирения. Она в одиночку уничтожила целый отряд Людвига и потом сама же уложила его копьём. Так Кейтлен вернула себе своё истинное имя Ланселотт.
Теофрагнус гордо вручил ей Отряд Копья — имя, которое она сама хотела сохранить. Так династия Ланселоттов снова объединилась под знаменем великого героя Освобождающего Похода. Вскоре Теофрагнусу донесли о магических победах тифлингов, и он был вызван в долину Маухура, в Мидас Тиндал.
Когда Горумар и Саймар приблизились к Юргбургу, случилась трагедия: отряд Волков потерял одного из своих — Людвига Дейтериха, командира штурмового отряда, который предал их и присоединился к Чёрному Легиону. Людвиг напал на крепости Тара и разграбил их окрестности. Кейтлен, не желая оставаться в стороне, ворвалась в жестокое сражение между предавшими отрядами III-го Легиона и X Легионом Клинков Смирения. Она в одиночку уничтожила целый отряд Людвига и потом сама же уложила его копьём. Так Кейтлен вернула себе своё истинное имя Ланселотт.
Теофрагнус гордо вручил ей Отряд Копья — имя, которое она сама хотела сохранить. Так династия Ланселоттов снова объединилась под знаменем великого героя Освобождающего Похода. Вскоре Теофрагнусу донесли о магических победах тифлингов, и он был вызван в долину Маухура, в Мидас Тиндал.
Совет в Маухуре
Прибыв в Мидас Тиндал, Теофрагнус вновь ощутил величие Империи — перед ним выстроились баши легионов и их адъютанты, все двинулись к древнему храму в долине Маухура. Этот грандиозный собор, размером с небольшой город, украшенный фресками и барельефами с изображениями древних событий, был местом встречи полубожественных сыновей Эдригара и командиров легионов.
Император стоял у витражных окон, окружённый фресками, рассказывающими о старых, мрачных временах, и произнёс речь. Он говорил о распространении магии, её опасности и угрозе, которую она может принести, если её злоупотреблять. Эдригар говорил о грядущей Долгой Ночи и предупреждал, что Империя — последний маяк света в мраке мира. Император призвал к голосованию, чтобы решить судьбу магии и тех, кто носит её дар.
Император стоял у витражных окон, окружённый фресками, рассказывающими о старых, мрачных временах, и произнёс речь. Он говорил о распространении магии, её опасности и угрозе, которую она может принести, если её злоупотреблять. Эдригар говорил о грядущей Долгой Ночи и предупреждал, что Империя — последний маяк света в мраке мира. Император призвал к голосованию, чтобы решить судьбу магии и тех, кто носит её дар.
Решение Теофрагнуса и последствия
Теофрагнус встал на сторону сохранения магии. Он видел в ней и тьму, и свет — и не хотел, чтобы невинных преследовали из-за происхождения или случайных способностей. Поддерживали его несколько баши-эпиллиархов, его братья, но таких было мало. Его позиция вызвала разрыв с эпиллиархами: Заллиманом, Гиленмаром и Варусом Эймрейсом.
Кейтлен же считала выбор Теофрагнуса героическим — он стал защитником и заступником народов Империи.
Деятельность вне военных походов
После мрачного и кровавого Маухурского Совета Теофрагнус, обременённый тяжестью решений, возвратился в столицу — город, полный забытых богов и расплавленных надежд. Там он основал военные академии — кузницы воинов, а также амфитеатры, мрачные и величественные.
Так появились Шпилевские Школы Искусства — очаги, откуда впоследствии вышли коллегии бардов и поэтов, чьи песни были пропитаны кровью и горечью.
Теофрагнус черпал вдохновение из тёмных преданий Валемара, с которым у него была сложная и многогранная связь — смесь соперничества и братской благодарности. Валемар, несмотря на свою славу, уступал в искусстве великой воле брата.
В своих амфитеатрах и соборах Теофрагнус воздвигал гигантские статуи Валемара и создавал поэмы, словно желая запечатлеть их братскую связь в камне и вечности, несмотря на вечную борьбу в искусстве, что кипела между ними.
Так появились Шпилевские Школы Искусства — очаги, откуда впоследствии вышли коллегии бардов и поэтов, чьи песни были пропитаны кровью и горечью.
Теофрагнус черпал вдохновение из тёмных преданий Валемара, с которым у него была сложная и многогранная связь — смесь соперничества и братской благодарности. Валемар, несмотря на свою славу, уступал в искусстве великой воле брата.
В своих амфитеатрах и соборах Теофрагнус воздвигал гигантские статуи Валемара и создавал поэмы, словно желая запечатлеть их братскую связь в камне и вечности, несмотря на вечную борьбу в искусстве, что кипела между ними.
Восточный Крестовый Поход, управитель Сагунта и Резня в Цитадели Братства
К началу Восточного Крестового Похода Заллиман, Альгорн, Саймар, Гиленмар, Маркус Райгн, Корбен Зоргх и Валемар остались с легионами в Империи. Теофрагнус же вместе с Эдригаром и Деймосом отправился в Руфанорские Ветви — земли, которые он знал досконально. Их войска прошли через города, взяли под контроль оборону и затянулись в долгую и изнурительную войну Керлион-Дура, где в конечном итоге удалось изгнать драконорожденных.
В 949 году Горумар отдал приказ IX Легиону взять под управление стратегический город Сагунт. Теофрагнус с честью принял эту ответственность, укрепил и перестроил Цитадель Братства Легионов, опираясь на когорты VI и IV легионов.
В 950 году в Сагунт прибыл Заллиман с VII легионом для усиления границ. Теофрагнус продолжал поддерживать легионы Горумара, ведя войну вплоть до своей смерти в 951 году.
В 949 году Горумар отдал приказ IX Легиону взять под управление стратегический город Сагунт. Теофрагнус с честью принял эту ответственность, укрепил и перестроил Цитадель Братства Легионов, опираясь на когорты VI и IV легионов.
В 950 году в Сагунт прибыл Заллиман с VII легионом для усиления границ. Теофрагнус продолжал поддерживать легионы Горумара, ведя войну вплоть до своей смерти в 951 году.
Резня в Цитадели Братства и героическая смерть
В 951 году в Сагунт стали поступать тревожные вести — Горумар терпел поражение в Гердонии, XI легион предал Империю.
Теофрагнус и Заллиман направили свои силы на помощь передовым легионам в Лихолесье, но подкрепления так и не прибыли. Заллиман запрашивал помощи у IV и XII легионов, но ответа не последовало. Он подозревал, что рассудок Валемара окончательно померк.
Через несколько недель на горизонте появились знамена разбитых Кованых Жнецов. Когда войска приблизились к Цитадели, ворота открылись — но среди раненных были воины предательского XI легиона, которые внезапно схватились за оружие и начали резню среди защитников.
Скоро на горизонте появились знамена Императорских Кобр, Волков Войны, Ревущих Смертоносцев, Кованых Жнецов и Черного Легиона Аль-Ка-Ира — объединённые противники и бывшие союзники, что на этот раз стали врагами.
Удары обрушились на Цитадель — кровопролитие было страшным и молниеносным, оно ошеломило всё командование и войска.
Теофрагнус и Заллиман направили свои силы на помощь передовым легионам в Лихолесье, но подкрепления так и не прибыли. Заллиман запрашивал помощи у IV и XII легионов, но ответа не последовало. Он подозревал, что рассудок Валемара окончательно померк.
Через несколько недель на горизонте появились знамена разбитых Кованых Жнецов. Когда войска приблизились к Цитадели, ворота открылись — но среди раненных были воины предательского XI легиона, которые внезапно схватились за оружие и начали резню среди защитников.
Скоро на горизонте появились знамена Императорских Кобр, Волков Войны, Ревущих Смертоносцев, Кованых Жнецов и Черного Легиона Аль-Ка-Ира — объединённые противники и бывшие союзники, что на этот раз стали врагами.
Удары обрушились на Цитадель — кровопролитие было страшным и молниеносным, оно ошеломило всё командование и войска.
Геройский поступок и последняя битва
Предательство и резкое нападение на IV, IX, VII и VI легионы в Сагунте стало одним из самых ужасных дней Империи. VII легион запомнил этот день, когда кровь братьев перестала иметь значение.
Заллиман взял командование и стойко отражал атаки, но врагов было слишком много. Легионы Заллимана, Теофрагнуса и Германдуса смогли прорваться благодаря жертве когорт IV легиона Ангелов Надежды и когорт IX Легиона Железных Кулаков.
В этот судьбоносный момент Теофрагнус, окружённый смертью, принял героическое решение — прикрыть отступление Заллимана. Крича ему в последний раз:
В этот судьбоносный момент Теофрагнус, окружённый смертью, принял героическое решение — прикрыть отступление Заллимана. Крича ему в последний раз:
«Кто-то должен поведать им о предательстве, возвращайся к Ангелу и расскажи, что здесь произошло.»— Теофрагнус отдавал жизнь за спасение братьев.
Последний бой Теофрагнуса — Пылающий Железный Кулак
Закат окрасил небо багровым пламенем, отражаясь в обломках стен Цитадели Сагунта. Война достигла апогея — обе стороны столкнулись в катастрофическом, огненном хаосе. По полю боя гремели тяжелые пушки, артиллерийские залпы разрывали землю и стены, а тучи дыма клубились от яростного огня. По бастионам и рвам маршировали шагающие крепости — массивные металлические машины, несущие смертоносные орудия, извергали потоки свинца и огня.
В этой смертоносной воронке стоял Теофрагнус — последний оплот Железных Кулаков. Его доспехи покрылись копотью и следами взрывов, а лицо было искажено усталостью и стальным спокойствием. Он отчаянно сражался в гуще битвы, шаг за шагом сдерживая безжалостный натиск врага, который гнался за уничтожением легенды.
Вокруг него рушились стены, пушки рвали воздух очередями, раздирая ряды бойцов. Враг швырял в него не только солдат и клинки, но и грозное огневое оружие — огнемёты, пылающие ядра, смертоносные снаряды шагающих крепостей. Каждая секунда боя была мучительной и беспощадной.
В самый критический момент на поле вышел Варус Эймрейс — эпиллиарх 13 легиона Кованых Жнецов. Он, как тень смерти, бросился на Теофрагнуса. Между ними вспыхнула суровая схватка — удары гремели, звенела сталь и рвались доспехи. Теофрагнус получал многочисленные раны, но стойко отбивался, демонстрируя железную волю и боевое мастерство, достойное его легенды. Он сражался против неравных сил, продолжая держать позицию, несмотря на изнеможение и кровь, стекающую по его доспехам.
Когда казалось, что победа может склониться в сторону эпиллиарха Железных Кулаков, на помощь Варусу Эймрейсу подоспел Астарот — башар 13 когорты того же легиона. С тяжелым проклятым топором в руках он нанес Теофрагнусу мощный удар в спину, открыв смертельную рану. Затем зверским замахом поразил ногу героя, сбив его с ног и выведя из равновесия.
Падая, Теофрагнус поднял взгляд и увидел Горумара на разрушенной стене. Их взгляды встретились в молчаливом прощании. Медленно опустив глаза на землю, Теофрагнус, приняв неизбежное, больше не сопротивлялся.
На стене крепости возвышался Горумар — он смотрел на брата, последнего Железного Кулака Сагунта, с тяжёлой печалью в глазах. Горумар, со скорбью в голосе, произнёс:
В этой смертоносной воронке стоял Теофрагнус — последний оплот Железных Кулаков. Его доспехи покрылись копотью и следами взрывов, а лицо было искажено усталостью и стальным спокойствием. Он отчаянно сражался в гуще битвы, шаг за шагом сдерживая безжалостный натиск врага, который гнался за уничтожением легенды.
Вокруг него рушились стены, пушки рвали воздух очередями, раздирая ряды бойцов. Враг швырял в него не только солдат и клинки, но и грозное огневое оружие — огнемёты, пылающие ядра, смертоносные снаряды шагающих крепостей. Каждая секунда боя была мучительной и беспощадной.
В самый критический момент на поле вышел Варус Эймрейс — эпиллиарх 13 легиона Кованых Жнецов. Он, как тень смерти, бросился на Теофрагнуса. Между ними вспыхнула суровая схватка — удары гремели, звенела сталь и рвались доспехи. Теофрагнус получал многочисленные раны, но стойко отбивался, демонстрируя железную волю и боевое мастерство, достойное его легенды. Он сражался против неравных сил, продолжая держать позицию, несмотря на изнеможение и кровь, стекающую по его доспехам.
Когда казалось, что победа может склониться в сторону эпиллиарха Железных Кулаков, на помощь Варусу Эймрейсу подоспел Астарот — башар 13 когорты того же легиона. С тяжелым проклятым топором в руках он нанес Теофрагнусу мощный удар в спину, открыв смертельную рану. Затем зверским замахом поразил ногу героя, сбив его с ног и выведя из равновесия.
Падая, Теофрагнус поднял взгляд и увидел Горумара на разрушенной стене. Их взгляды встретились в молчаливом прощании. Медленно опустив глаза на землю, Теофрагнус, приняв неизбежное, больше не сопротивлялся.
На стене крепости возвышался Горумар — он смотрел на брата, последнего Железного Кулака Сагунта, с тяжёлой печалью в глазах. Горумар, со скорбью в голосе, произнёс:
«Печаль будет длиться вечно, брат.»
И отдал приказ.
Мгновением спустя — голова Теофрагнуса была отрублена, и бездыханное тело упало среди павших. Могучий меч Магни Инфернус был украден предателем – Астаротом, провозгласившим себя чуть позднее воеводой шести когорт Кованых Жнецов.
Поле боя поглотил огонь и дым, но память о жертве Теофрагнуса осталась — немеркнущая легенда, вечно пылающая в сердцах его братьев и народа.
Мгновением спустя — голова Теофрагнуса была отрублена, и бездыханное тело упало среди павших. Могучий меч Магни Инфернус был украден предателем – Астаротом, провозгласившим себя чуть позднее воеводой шести когорт Кованых Жнецов.
Поле боя поглотил огонь и дым, но память о жертве Теофрагнуса осталась — немеркнущая легенда, вечно пылающая в сердцах его братьев и народа.
Наследие и память
Вести о героической смерти Теофрагнуса распространились по всей Империи — этот день стал началом страшнейших испытаний для всех народов.
Останки великого героя так и не были найдены. И по сей день воины, паломники и путники, проходящие мимо Сагунта, шепчут о «Ауре Героического Самопожертвования», которая витает над пустынными землями, будто сама судьба хранит память о последнем Железном Кулаке.
Четвертый сын Нетленного, полукровка. Герой Конца Монархии, Свергатель Пелайоса, Молеха и Мохарии. Баши IX-го легиона Железные Кулаки.
Children
Remove these ads. Join the Worldbuilders Guild
Комментарии